– Наслаждаться природой. – Она сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула. – Чувствуете, как пахнут сосны? Когда собаки вспугнут что-нибудь стоящее, они дадут нам знать.

– Я думаю...

– Нет. Не надо думать. Не надо говорить. Просто идите. И слушайте. Постарайтесь почувтствовать это, постарайтесь понять, как вы здесь счастливы.

Судя по всему, охота состояла в основном из ходьбы. Селена без устали двигалась вперед, уверенно выбирая дорогу. Они все дальше и дальше углублялись в лес. Время от времени какая-нибудь из собак коротко гавкала вдалеке.

– Просто сообщают мне, что они там, – ответила Селена на вопрос Ника. – А теперь – тише!

Иногда она беззаботно, почти не задумываясь, шагала вперед. Затем вдруг останавливалась, прислушивалась в напряженном ожидании. Ник так и не смог уловить в этом никакого ритма. Следуя за ней по пятам, он смотрел на ее длинные-предлинные ноги, на широкие плечи и безупречную линию спины, на совершенную форму ягодиц. Амазонка. Он не мог ее понять. И не мог ничего поделать со своим желанием. Он хотел ее.

В полдень они послали одну из собак назад, в дом, принести бутербродов и термос травяного чая. Они сидели на склоне холма, на останках разрушеннй стены фундамента. Одна из гончих устроилась у ног Селены, внимательно оглядывая окружающие деревья.

Казалось, этот лес не имел конца и края.

– Все, что мы сейчас видим, раньше было городом. Сейчас о нем никто ничего не знает. Просто нагромождение домиков, земельных участков, улиц, мелких предприятий, очистных сооружений. А теперь...

– Выключи собак, – сказал Ник.

– Что?

– Давай побудем одни, ты и я. Выключи собак.

– Нет.

Он нашел веточку, начертил линию на мягкой земле.

– Чего ты боишься?

Она снова взглянула на него. Опять эти непостижимые зеленые глаза.

– Мужа.

– Ты замужем?

– Это долгая история.

– Расскажи мне.

Она немного помолчала, собираясь с мыслями. Затем скзала:

– Мы с тобой во многом очень похожи. Мы оба сироты. Вот только моя семья умерла не от холеры, малярии или брюшного тифа. Они были убиты Священной Вакциной.

– Я не...

– Религиозный культ. Тогда их было много, таких... Они считали, что человеческая раса находится на грани вымирания. И решили сражаться с микробами путем человеческих жертв. Тебе это кажется бессмысленным?

– Ну... в некоторой степени, да. Если боишься, сам стань тем, что внушает тебе этот страх.

– Моя семья была счастливой: трое детей, и все здоровые. Родители увезли нас в лес, чтобы изолировать от того, что происходит в мире. Для этого у них было достаточно денег.

Ник кивнул. Он хорошо знал, о чем речь. Она была наследницей чумы, одной из тех, кто во время воссоединения нескольких наследий находился в самом центре слияния. Возможно, ей никогда в жизни не пришлось бы работать.

– Однажды раздался стук в дверь. Это были наши соседи. Они убили всех, кроме меня. Я была самой маленькой. Они нарисовали кровью у меня на лбу свой священный символ, и выдали замуж за одного из них. Потом они меня отпустили. Мне тогда исполнилось всего лишь пять лет. Джошуа, мужу, было семь.

– Мне очень жаль, – сказал Ник.

– Я не прошу у тебя сострадания. В конце концов, у меня было достаточно времени, чтобы пережить все это. Те времена остались в прошлом. Мне нравится моя жизнь. Вот только... мои родители были пацифистами. А я – нет. – Она сжала руку в кулак и ударила его в грудь, пожалуй, чересчур сильно. – Имей это в виду.

– Так, значит, этот Джошуа... он тебя беспокоит?

– Он...

Внезапно вдалеке послышался лай. Селена вскочила на ноги, прислушиваясь. Залаяла еще одна собака, затем еще, и вскоре уже все гончие голосили наперебой.

Селена быстро надела защитные очки.

– Разве это не милый звук, а?

– Да. – Она была права.

– Это запись. Свора, которая на самом деле издавала этот лай, вымерла во время десятилетий чумы. Исчезла – как и многое другое, что люди не потрудились сохранить. – Она осмотривала горизонт, сравнивая рисунок гор с картой, находящейся у нее в очках. Затем указала:

– Они пригонят его туда. Бежим! Сюда, вниз!

Селена обязала куртку вокруг пояса, и теперь, когда она стремительно неслась вниз по склону, та развевалась сзади, словно флаг. Ник неуклюже топал следом.

Внизу она указала ему, где стоять. Между двумя деревьями.

– Собаки загонят оленя к тебе за спину. Будь осторожен, не окажись у него на пути! У него очень острые рога. Да и копыта могут доставить немало неприятностей. Здесь его встретят. Олень испугается и подастся назад, открыв таким образом горло. Я буду целиться ему в сонную артерию. – Указав на свою шею, она показала, где эта артерия находится.

– И это все, чем ты пользуешься? Только нож?

– Да, когда охочусь с гончими. В противном случае я беру с собой лук.

Ник едва успел перевести дыхание, как лес словно взорвался собачьим лаем. Сквозь заросли продиралось что-то большое, направляясь прямиком к нему. Из кустов выскочил олень, огромный, чудовищный, с дикими, безумными глазами. Собаки лаяли, бросаясь на него сбоку.

Ник автоматически сделал шаг назад. Зверь пронесся мимо. Селена рассмеялась и вышла вперед.

Она была великолепна.

Одна из собак проскочила вперед, встала прямо на пути животного, и вызывающе зарычала. Как и ожидалось, олень остановился и слегка отпрянул.

Селена мигом запрыгнула ему на спину и схватилась руками за рога. Затем одна рука потянулась к поясу. Другая резко отогнула голову зверя назад, так что его длинная шея выгнулась дугой. Гончие рычали и прыгали вокруг. А нож все опускался и опускался...

Кровь покрывала все вокруг. Теплые брызги попали Нику на рубашку и лицо, словно ужалив.

Как только олень испустил дух, собаки мгновенно замолчали. Ощущение было жутким. Селена поднялась со спины мертвого зверя и сделала глубокий вдох.

– Ты только посмотри на него! Красавец!

– Ага.

– С тобой все в порядке? – Спросила она. – Ты весь дрожишь.

По-моему, я влюбился, хотел он ответить. А значит – не все в порядке. Далеко не все. Но вместо этого Ник сказал:

– Да нет, все нормально.

Селена рассмеялась.

– В первый раз всегда так.

Она выпотрошила оленя и взвалила его себе на плечи. Когда Ник предложил свою помощь, она только рассмеялась.

Дома она вывесила тушу животного на специальной раме на заднем дворе.

– Пойдем в дом, – сказала она. – Надо вымыться.

Когда Селена, вытирая полотенцем мокрые волосы, вышла из ванной, на ней был надет небрежно запахнутый купальный халат нежно-голубого цвета. От одного только взгляда на движения ее прикрытого халатом тела, Ник напрягся.

– Ну что, – сказал он, – теперь моя очередь идти в ванную?

Селена внимательно, молча смотрела на него. Затем, без предупреждения, она зацепиля его за ноги и резко толкнула в грудь. Он упал на кушетку.

Она забралась на него, срывая с него рубашку, сорвала ремень, резким движением стянула до колен брюки. Не успел он толком понять, что происходит, как она уже погрузила его в себя и задвигалась, все быстрее, быстрее, быстрее...

Больше всего это было похоже на изнасилование. Поначалу он даже не был уверен, нравится ему или нет. Затем понял: нравится. Он хотел, чтобы это продолжалось вечно. А потом все кончилось.

Она отвела его в спальню, и они снова занялись любовью. На этот раз гораздо медленнее.

– Не жди многого, – сказала она потом. – Я не люблю сложностей.

– Сложностей?

– Мужчин. Я не слишком люблю мужчин.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – Спросил Ник.

– Ну, уж до утра-то останься! Я приготовлю тебе завтрак. – Она повернулась набок и уснула.

Гончие входили в комнату и снова из нее выходили – тихо, спокойно, неустанно. Они постоянно были на страже.

В середине ночи Ник поднялся. Селена продолжала спать. Комнату заливал лунный свет.

Он бесшумно оделся.

Центральный пульт управления гончими издавал непрерывное жужжание в диапазоне 330 герц. Ник был чувствителен к такому звуку. По нему он легко нашел пульт, замаскированный под коробку с дамским бельем, и щелкнул выключателем, деактивировав сразу все механизмы. Жужжание стихло.